Доки но сакура (同期の桜 Dōki no Sakura, «Одновременно расцветшие цветки сакуры») — песня конца Второй мировой войны, возможно, самая популярная из всех созданных в те годы песен, хорошо знакомая и послевоенным поколениям японцев1. В песне лирический герой, японский лётчик, сожалеет о гибели своего друга в бою и предсказывает такую же судьбу себе. Он сравнивает жизнь воина с цветком сакуры, который красиво цветёт и быстро опадает, и надеется после смерти встретиться с товарищем в храме Ясукуни, где почитаются павшие в войнах.
Автор слов этой песни доподлинно неизвестен. История её началась с того, что поэт Ясо Сайдзё написал стихотворение из четырёх строф под названием «Песнь о боевых товарищах» (戦友の唄 Sen'yū no Uta) или «Два цветка сакуры» (二輪の桜 Nirin no Sakura), повествовавшее о двух безымянных солдатах. Оно было опубликовано в 1938 году в январском номере журнала «Сёдзё курабу» (少女倶楽部 Shōjo Kurabu, «Девичий клуб»). Годом позже на эти слова написал музыку композитор Носё Омура, но особого внимания «Песнь» не привлекла1. Однако около 1944 года капитан-лейтенант Хироси Тёса, ставший впоследствии членом программы для пилотов человекоуправляемых торпед — кайтэнов, — во время обучения в военно-морской академии в Этадзиме сочинил новый вариант слов на основе стиха Сайдзё. Существовала также версия, что автором нового варианта был член экипажа подводной лодки, мичман Кохэй Маки (Окамура). В 1984 году Масадзиро Танимура, глава оркестра военно-морских сил самообороны, частично подтвердил авторство Тёсы, но окончательно ситуация с авторством так и не разрешилась.
В 1980 году некий Тэруёси Ямасита, бывший член экипажа подводной лодки, подал в суд сразу на шесть звукозаписывающих компаний, утверждая, что под названием «Доки но сакура» они опубликовали его собственную песню «Синрай-бутай но ута» (神雷部隊の歌 Shinrai-Butai no Uta, «Песня о торпедном отряде»). Но исследователь музыкальной культуры Гёдзи Осада опроверг претензию Ямаситы, и суд отклонил его иск2.
Как бы то ни было, новый автор переставил имевшиеся куплеты, изменил местоимения «кими» и «боку» (ты и я) на более мужественные «кисама» и «орэ», а также добавил новые строфы, которые недвусмысленно характеризовали главных героев как камикадзе1, что позволяло более ярко выразить их трагедию и подвиг. Благодаря этим изменениям песня в последний год войны обрела огромную популярность. Её пели и в армии, и на флоте, она часто встречалась в военных фильмах, где её распевали солдаты и матросы. Существует, правда, и альтернативное мнение относительно флотских служащих, которое высказывал Масадзиро Танимура. По его словам, руководство академии Императорского флота в Этадзиме сочло песню пригодной только для сумасшедших вояк, так что из стен академии вышло довольно много людей, ни разу не слышавших её до конца войны3.
В русскоязычной литературе первый куплет из песни цитировал Борис Акунин (Григорий Чхартишвили) в книге «Писатель и самоубийство»4:
Слова японских военных маршей поражают пессимизмом, в принципе несвойственным этому бодряческому музыкальному жанру. Во всем мире и во все времена марширующие солдаты пели о том, как они зададут врагу, а потом вернутся с победой домой. Но только не японцы. Марш японских летчиков времен последней войны в вольном переводе звучит так: |
Текст
| Оригинал | Транскрипция | Перевод |
|---|---|---|
| 貴様と俺とは同期の桜 | Kisama to ore to wa dōki no sakura | Мы с тобой [цветки] сакуры, [расцветшие] одновременно |
| 同じ兵学校の庭に咲く | Onaji heigakkō no niwa ni saku | [Мы] цветём во дворе одного и того же военного училища. |
| 咲いた花なら散るのは覚悟 | Saita hana nara chiru no wa kakugo | [Как] расцветшие цветы, [которые вскоре] готовы опасть, |
| 見事散りましょう国のため | Migoto chirimashō kuni no tame | Давай прекрасно падём ради [родной] страны. |
| 貴様と俺とは同期の桜 | Kisama to ore to wa dōki no sakura | Мы с тобой [цветки] сакуры, [расцветшие] одновременно |
| 同じ兵学校の庭に咲く | Onaji heigakkō no niwa ni saku | [Мы] цветём во дворе одного и того же военного училища. |
| 血肉分けたる仲で はないが | Chiniku waketaru naka de wa nai ga | И хотя мы не родственники, |
| なぜか気が合うて別れられぬ | Nazeka ki ga oute wakarerarenu | [Я] почему-то чувствую, что мы соединены нераздельно. |
| 貴様と俺とは同期の桜 | Kisama to ore to wa dōki no sakura | Мы с тобой [цветки] сакуры, [расцветшие] одновременно |
| 同じ航空隊の庭に咲く | Onaji kōkūtai no niwa ni saku | [Мы] цветём во дворе одной и той же авиачасти |
| 仰いだ夕焼け南の空 に | Aoida yūyake minami no sora ni | Я смотрел в багровое закатное южное небо, |
| 今だ還らぬ一番機 | Ima da kaeranu ichibanki | [Но твой] самолёт, летевший первым, так и не вернулся |
| 貴様と俺とは同期の桜 | Kisama to ore to wa dōki no sakura | Мы с тобой [цветки] сакуры, [расцветшие] одновременно |
| 同じ航空隊の庭に咲く | Onaji kōkūtai no niwa ni saku | [Мы] цветём во дворе одной и той же авиачасти |
| あれほど誓ったその日も待たず | Arehodo chikatta sono hi mo matazu | Хоть ты и клялся дождаться [обещанного] дня, но не [сделал этого]. |
| なぜに散ったか死んだのか | Naze ni chitta ka shinda no ka | Для чего ты пал, почему умер? |
| 貴様と俺とは同期の桜 | Kisama to ore to wa dōki no sakura | Мы с тобой [цветки] сакуры, [расцветшие] одновременно |
| 離れ離れに散ろうとも | Hanarebanare ni chirō to mo | Хоть мы, наверно, и умрём в разных местах, |
| 花の都の靖国神社 | Hana no miyako no Yasukuni-jinja | Давай встретимся весной и зацветём на вершинах деревьев |
| 春の梢に咲いて会おう | Haru no kozue ni saite aō | В святилище Ясукуни, что находится в великолепном столичном [Токио]. |
Примечания
- 1. a. b. c. Junko Oba To Fight the Losing War, to Remember the Lost War: The Changing Role of Gunka, Japanese War Songs in Richard King Global Goes Local: Popular Culture in Asia, 2002, ISBN 9780774808750, p. 237
- 2. 岡村久道「著作権侵害訴訟の実務」 (копия в архиве интернета)
- 3. 谷村政次郎「海の軍歌のアンソロジー 第10回「同期の桜」」『世界の艦船』712集 海人社2009年
- 4. Григорий Чхартишвили «Писатель и самоубийство», Раздел V. География, Самоубийство по-японски, 2010, ISBN: 978-5-8159-0975-5
Комментарии
Два замечания.
1) Писатель Чхартишвили цитирует... эм, ну, определенно НЕ Douki no sakura, потому что уровень несовпадения (и текстового, и смыслового - как-никак, но "погибнем же во славу императора" и "расцвели и опали" очень разный посыл; это всё одно что hana ni chiri yuki ni chiri otoko no michi переводить как "Тает снег, цветы же вянут, знает каждый на селе") даже для вольного перевода зашкаливает, как-то неловко об этом говорить, с учетом наличия подстрочника-то. Не, я верю, что ему кажется, что он цитирует эту песню - но это ему кажется. Он какую-то отсебятину несет.
2) Значимое: Hana no Miyako - устойчивый кеннинг Киото.
>Писатель Чхартишвили цитирует... эм, ну, определенно НЕ Douki no sakura
Писатель Чхартишвили цитирует, а вернее вольно переводит, именно "Доки но сакура". На это указывает как описание песни ("марш японских лётчиков времён последней войны"), так и смысловые конструкции в переводе ("я и ты", "сакура", "расцвели и опали"). Он прямо указывает, что это именно вольный перевод, а не дословная цитата ("в вольном переводе звучит так"). Другой популярной песни о японских лётчиках времён Второй мировой с мотивом "мы с тобой, сакура, опадём" не существует. Художественный перевод вообще дело тонкое. У Сакё Комацу рассказ "Ти ни ва хэйва о" (Мир — Земле) переведён как "Чёрная эмблема сакуры", а упоминаемая в нём песня "Уми юкаба" — как "Марш скорби". Вот уж казалось бы. Слова, однако, записаны вполне узнаваемо: "Выйдешь в море - трупы в волнах..."
>Hana no Miyako - устойчивый кеннинг Киото.
Как подсказывает конструкция "хана но мияко НО Ясукуни-дзиндзя", "хана но мияко" имеет какое-то отношение к храму Ясукуни, который со времён своего основания находится в Токио на холме Кудан. Ещё генерал Сиба Горо (1860—1945) в своих мемуарах описывал, как во время восстания Сайго Такамори бежал вверх к храму по этому холму и сильно запыхался. Поэтому Киото тут не в тему: если заменить "хана но мияко" на Киото, получится "Кё:то но Ясукуни-дзиндзя" — киотский храм Ясукуни. Что не соответствует действительности.
Как историк скажу, что песня все-таки летчиков морской авиации (ВВС Императорского флота), т.к. в тексте поют про подразделение кокутай. В ВВС армии аналогичное подразделение называлось сентай и в рифму его подстроить сложно.
This Gunka was also featured in, and lend its name to, a 2019 Japanese TV-drama.
That's good to know, yet the dorama is set in the present day and tells the story of a woman named Sakura who is a corporate worker and behaves weirdly. It's safe to say that WWII connections in the dorama are not immediately obvious.
Добавить комментарий