Котаро Такамура (高村 光太郎 Takamura Kōtarō, 13 марта 1883 — 2 апреля 1956), настоящее имя Мицутаро Такамура1 (пишется теми же иероглифами, но читается по-другому) — поэт, скульптор и художник.
Родился в Токио, в семье скульптора Коуна Такамуры и его жены по имени Вака2. Мицутаро был третьим из восьми детей, но две его старшие сестры умерли, не дожив до совершеннолетия. По воспоминаниям самого Такамуры, мать перед его рождением всерьёз опасалась родить третью девочку — за отсутствие наследника семья мужа могла отправить её назад к родителям. Рождение мальчика было встречено с восторгом, несмотря на то, что он оказался слабым и болезненным ребёнком и до пяти лет не разговаривал3.
В семье само собой подразумевалось, что старший сын унаследует профессию отца3, и Такамура, получив среднее образование, в 1897 поступил в Токийскую школу изящных искусств (в настоящее время Токийский университет искусств) на отделение скульптуры, где уже состоял профессором его отец. Будучи студентом, Такамура заинтересовался поэзией и присоединился к литературному кружку, сложившемуся вокруг поэта Тэккана Ёсано. Кружок выпускал журнал «Утренняя звезда» (明星 Myōjō), и начинающий поэт некоторое время писал стихи для этого журнала под псевдонимом Сайу Такамура (篁砕雨)4. Окончив обучение на скульптора в 1902 году, Такамура снова поступил в Токийскую школу изящных искусств в 1905 году, на этот раз на отделение западной живописи. В 1906 году он поехал получать художественное образование за границу и начал с Америки, где поступил в Лигу студентов-художников Нью-Йорка. В Метрополитен-музее Такамура увидел работы скульптора Гутзона Борглума, впоследствии прославившегося созданием Рашморского мемориала с высеченными в скале головами американских президентов. Творчество Борглума так впечатлило Такамуру, что он написал ему восторженное письмо, прося о позиции ассистента. Борглум согласился, и Такамура некоторое время работал под его началом. В 1907 году Такамура переехал в Лондон, где познакомился с керамистом Бернардом Личем. Год спустя Такамура уехал в Париж и наконец в 1909 году вернулся в Японию5.
Западное искусство оказало огромное влияние на Такамуру, который, впечатлившись европейскими культурными традициями и особенно творчеством французского скульптора Огюста Родена, находил японский культурный ландшафт безжизненным6. Он примкнул к литературному кружку поэта Хакусю Китахары «Общество Пана» (パンの会 Pan no kai), куда входили в основном декадентствующие художники и поэты-символисты, и зачастил в Ёсивару, токийский квартал красных фонарей. Такамура завёл роман с куртизанкой по имени Сима Мано, которую он называл «Моной Лизой», и подумывал даже жениться на ней7, но куртизанка в конце концов выбрала не его, а его знакомого писателя8. Такамура даже подрался с писателем, однако решения куртизанки это не изменило6. После расставания с ней Такамура написал своё первое заметное стихотворение «Утраченная Мона Лиза» (失はれたるモナ・リザ Ushinawaretaru Mona Riza)9, опубликованное в поэтическом журнале «Плеяды» (スバル Subaru), «наследнике» закрывшейся «Утренней звезды» с практически тем же редакторским составом. Кроме того, Такамура публиковал статьи о западном искусстве в журнале литературной группы «Белая берёза» (白樺派 Shirakaba-ha).
Такамура и Тиэко в мастерской
В 1911 году Такамура познакомился с молодой художницей Тиэко Наганумой, которая к тому времени успела отметиться рисованием обложки первого номера феминистического журнала «Синий чулок» (青鞜 Seitō)10. В 1914 году они поженились; Такамура, впечатлённый западными достижениями равенства полов, делал работу по дому и настаивал на том, чтобы Тиэко продолжала свою художественную карьеру. Впрочем, в свой семейный список (косэки) он её не вписал, и с точки зрения японских законов она не считалась его женой. Такамура и Тиэко жили сравнительно бедно. Считая, что сытая жизнь притупляет творческие способности, Такамура принципиально отказывался поступить на работу с гарантированной зарплатой и избегал продавать свои скульптуры6. Тиэко продолжала изучать живопись, но свои работы никогда не выставляла10. В 1915 году она перенесла воспалительное заболевание грудной клетки и по свидетельству Такамуры нередко целыми днями была вынуждена лежать в постели11.
К началу 1930-х годов у Тиэко стали проявляться признаки душевной болезни, и в 1931 году ей диагностировали шизофрению. Лечение не помогало, и в 1932 году она совершила попытку самоубийства, отравившись снотворным. Она выжила, и Такамура, пытаясь найти причину болезни, официально зарегистрировал брак с ней: он предположил, что нервы её расстроились от нетрадиционной жизни, и рассчитывал, что официальный брак её успокоит10. Однако болезнь прогрессировала, и состояние Тиэко ухудшилось. Она начала кричать, ругаться, бросаться вещами, сбегать из дома, постепенно перестала узнавать родных. Такамура долгое время пытался ухаживать за ней дома, но в конце концов в 1935 году вынужден был поместить её в больницу6, где она через 3 года умерла от туберкулёза11. После её смерти Такамура в 1941 году опубликовал сборник стихотворений «Стихи о Тиэко» (智恵子抄 Chieko-shō). Одно из наиболее известных стихотворений из него называется «Невинная просьба» (あどけない話 Adokenai Hanashi) и начинается со слов:
Жалуется мне Тиэко
что в Токио небо исчезло
Просит чтоб я показал ей
какое оно настоящее...перевод Дмитрия Коваленина
После вступления Японии во Вторую мировую войну Такамура в своих стихах начал восхвалять победы японского оружия. Открытая поддержка войны Японии против американцев со стороны Такамуры для многих оказалась совершенно неожиданной. В молодости он не был консерватором или монархистом и никакой поддержки провластного курса на «Японию — страну богов» не высказывал. Напротив, после путешествия по Америке и Европе к своей стране и соотечественникам он относился весьма презрительно. Известно его стихотворение из сборника «Дорожная даль» (道程 Dōtei) под названием «Страна нэцкэ» (根付の国 Netsuke no Kuni, нэцкэ — маленький резной брелок, которым японцы в отсутствие карманов удерживали на поясе мешочек или коробочку). Стихотворение было написано в 1910 году в качестве впечатления от увиденного в порту Кобе по возвращении из Европы12:
Широкие скулы, толстые губы, треугольные щёлочки-глазки
Так похожи на нэцкэ работы мастера Сагоро...
Безучастные,
Будто неодушевлённые лица.
Сами себя толком не знающие,
Суетливые, легко, без проблем живущие,
С виду всегда аккуратные, гладко прилизанные,
Маленькие, крепенькие, ко всему равнодушные;
Похожие кто на обезьяну, кто на лисицу,
Кто на белку-летягу, кто на бычка с усами,
Похожие кто на оризию, кто на горгулью,
Кто на осколок чайной чашки — японцы...перевод Александра Долина
Ко вступлению Японии во Вторую мировую войну мировоззрение Такамуры словно бы развернулось в противоположную сторону. После нападения японцев на американскую базу Перл-Харбор в конце 1941 года Такамура опубликовал стихотворение «Запомните: месяц декабрь, восьмое число» (記憶せよ、十二月八日 Kioku Seyo, Jūnigatsu Yōka), где выражалось намерение «вырвать англосаксам когти и зубы»:
Запомните: месяц декабрь, восьмое число.
История мира начинает новый отсчет.
Власть англосаксов тает и тает —
Восточная Азия, суша и море.
Тает и тает крошечный остров
Japan, что лежит на востоке, за морем.
Держава Ниппон — снова держава богов
Во главе с божеством-государем.
Грабителей семя — Австралия, Америка, Англия —
Их мы власти лишаем.
Наша сила — в правде силу черпает.
Восточную Азию — ей же верните. Больше не надо.
Страны-соседи — от голода пухнут.
Когти и зубы врагов — вырвем с корнем.
Стар и млад, мужчина и женщина —
Встань, как один, силой военной налейся.
Будем сражаться — доколе страшный враг существует.
Запомним рубеж истории мира:
Месяц декабрь, восьмое число.перевод Александра Мещерякова
На протяжении войны Такамура продолжал публиковать патриотические стихотворения и тексты песен, такие как «Аруку ута» (歩くうた Aruku Uta, «Шагательная песня»). В 1942 году вышел сборник его стихов «К величайшему дню» (大いなる日に Ōi Naru Hi ni)1. Такамура стал председателем поэтической секции писательского Союза служения Японии (日本文学報国会)13 и, будучи «государственным поэтом», был в большом фаворе у японского правительства. Лихорадочно-патриотический настрой Такамура сохранял вплоть до конца войны. Его младший брат позже вспоминал, что когда после начала бомбардировок Токио Такамуре предложили эвакуироваться, он с негодованием ответил, что никуда не поедет, пока в Токио остаётся государь император6. Решимость его, впрочем, поколебалась в апреле 1945 года, когда токийская мастерская, где он жил и держал свои работы, сгорела после авианалёта. Сэйроку Миядзава, младший брат известного поэта Кэндзи Миядзавы, пригласил Такамуру пожить у себя в провинции в посёлке Ханамаки префектуры Иватэ (в настоящее время город Ханамаки)14. Когда же в августе разбомбили и дом Миядзавы, Такамура ушёл жить в горы рядом с посёлком. С помощью окрестных крестьян он перенёс на более удобное для себя место маленькую старую хатку, прежде использовавшуюся рудничными рабочими15, и поселился в ней в одиночестве16. Даже после окончания войны он некоторое время оставался яростным патриотом и продолжал сочинять стихотворения в духе «все дружно умрём за императора»17.
Такамура рядом со своей горной хижиной. Строения справа — туалет и баня
После поражения Японии активизировались противники войны. Такамура, который был неуязвим для порицаний, пока находился «на правильной стороне истории», лишился правительственной защиты. Первым его атаковал литературный критик Хидэо Одагири, опубликовав в январе 1946 года в журнале «Литературное обозрение» (文学時評) статью «Ответственность Котаро Такамуры за войну» (高村光太郎の戦争責任). Одагири писал:
В ходе войны многие поэты превратились в обыкновенные рупоры захватнической власти. [...] И в наибольшей степени поспособствовала их беспрецедентному моральному разложению деятельность Котаро Такамуры. [...] Среди прочих поэтов Такамура — не только человек, в наибольшей степени несущий прямую ответственность перед народом за войну, но и человек, более других ответственный за моральное разложение поэтов. Вот почему он [преступник] первой статьи.
В дальнейшем Одагири объявил преступниками и многих других творческих людей Японии, в частности, писателя-фронтовика Асихэя Хино18, по произведению которого была написана песня «Муги то хэйтай» (麦と兵隊 Mugi to Heitai, «Хлеб и солдаты»), и поэта Ясо Сайдзё19.
Внутреннее устройство горного домика Такамуры, сохранённого в виде музея
Такамура принял обвинения близко к сердцу. Он не вернулся в Токио и продолжил жить в своей горной хижине, несмотря на то, что в 1947 году у него обнаружили туберкулёз. Он выпустил ещё несколько сборников стихов, среди них, в значительной степени в качестве извинения, собрание автобиографических стихотворений «Краткая история тупости» (暗愚小伝 Angu Shōden). В провинции Такамура провёл 7 лет и снова поселился в Токио в конце 1952 года14. Спустя 4 года он умер от туберкулёза в возрасте 73 лет. На месте жилища Такамуры в префектуре Иватэ действует мемориальный музей его имени20.
После смерти Такамуры многие литераторы, изучавшие его творчество, пытались понять, почему он обратился от восхищения Западом в молодости к его поношению в годы Второй мировой войны. Литературный критик Такааки Ёсимото, а вслед за ним и переводчик Такамуры на английский язык Хироаки Сато считали Такамуру жертвой комплекса расовой неполноценности6. По их мнению, изучая западное искусство, Такамура усвоил взгляд на белую расу как на предел совершенства человека — а соответственно, взгляд на японцев как на второсортных людей. Однако внутри себя Такамура, видимо, не хотел мириться со своей второсортностью и потому воспринял враждебный поворот внешней японской политики по отношению к Западу с большим воодушевлением: у него наконец появилась возможность расквитаться с «американскими и британскими дьяволами» за годы унижения. Голландский писатель Ян Бурума, в свою очередь, полагал, что Такамуре необходимо было чувствовать себя причастным к чему-то большему, чем он сам, например, к японскому народу. Поэтому Такамура, опасаясь, что соотечественники сочтут его «безродным космополитом» после всех его западных путешествий, патриотическими стихами стремился восстановить свою первозданную «японскость»21.
Примечания
- 1. a. b. TAKAMURA Kotaro - Portraits of Modern Japanese Historical Figures Национальная парламентская библиотека Японии (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 2. 請川利夫「高村光太郎の世界」、新典社、1990年、24頁。
- 3. a. b. 高村光太郎「回想録」 (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 4. 高村光太郎 kotobank.jp (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 5. 潟沼誠二「研究発表 高村光太郎におけるアメリカ」『国際日本文学研究集会会議録』第2号、国文学研究資料館、1979年2月、72-88頁
- 6. a. b. c. d. e. f. Kotaro Takamura A Brief History of Imbecility: Poetry and Prose of Takamura Kōtarō. Translated by Hiroaki Sato. University of Hawaii Press, 1992, ISBN 9780824814564, pp. xix-xxvi
- 7. 高村光太郎、北川太一「高村光太郎全集」〈別巻〉筑摩書房、1998年、ISBN 9784480702425、259頁
- 8. 橋爪健「文壇残酷物語」講談社、1964年、130頁
- 9. Japanese Literature In The Meiji Era, Volume 1. Edited by Yoshie Okazaki, translated and adapted by V.H. Viglielmo. Toyo Bunko, 1969, p. 358
- 10. a. b. c. 私たちの心を動かした5人の女性―長沼智恵子 city.yachiyo.chiba.jp (копия в архиве интернета)
- 11. a. b. Kotaro Takamura A Brief History of Imbecility: Poetry and Prose of Takamura Kōtarō. Translated by Hiroaki Sato. University of Hawaii Press, 1992, ISBN 9780824814564, pp. 215-217
- 12. Kotaro Takamura A Brief History of Imbecility: Poetry and Prose of Takamura Kōtarō. Translated by Hiroaki Sato. University of Hawaii Press, 1992, ISBN 9780824814564, p. xiii
- 13. Александр Мещеряков «Вырвем с корнем когти и зубы врагов!» (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 14. a. b. 菊池寛実記念 智美術館「智恵子抄 高村光太郎と智恵子 その愛」展覧会 プレスリリース (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 15. 東北自然歩道 新・奥の細道 高村光太郎のみち (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 16. 高村山荘～高村光太郎記念館 高村光太郎 年譜 (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 17. Donald Keene So Lovely a Country Will Never Perish: Wartime Diaries of Japanese Writers. Columbia University Press, 2010, ISBN 9780231151467, p. 154
- 18. Xiangyuan Wang Literature and the Japanese War of Aggression against China: Investigations and Criticisms. Cambridge Scholars Publishing, 2022, ISBN 9781527578791, p. 313
- 19. 浦野起央「世紀用語事典 分析・資料・文献」三和書籍、2021年、ISBN 9784862514172、44頁
- 20. 「花巻を観る」一覧 高村山荘 (копия в архиве интернета: 1, 2)
- 21. Ian Buruma Ecstatic About Pearl Harbor (копия в архиве интернета)
Добавить комментарий